эй, парни, да у этого таракана люди в голове...
голос слабеет. говорить я никогда не прекращаю, но иногда говорю слишком тихо. разве что на сей раз наступит истинная тишина, такая, которую никогда не придется нарушить, к которой не нужно больше прислушиваться, тогда я смогу успокоиться в своем углу, умолкнуть, тишина, которую я всю жизнь пытался заслужить, которую, я думал, что можно заслужить молчанием... она будет отдаваться приглушенными стенаниями, вздохами невыносимой скорби, похожей на отдаленные раскаты смеха, с некоторыми паузами в промежутках. длительное или короткое, все то же молчание. после чего я восстану и снова заговорю. вдох. еще один. после - второй, третий, четвертый, опять второй, за ним еще несколько, затем все три вместе, цифры нужны для того, чтобы вы лучше это представили, как боль синхронно отдается в ладонях, пульсирует, словно резиновые молоточки, будто кто-то намерянно льет на темячко ледяную родниковую воду.. когда не о чем говорить, говоришь о времени. есть люди, которые складывают их вместе и получают жизнь. да, в моей жизни, я должен был извлечь все, из трех вещей – неспособности говорить, невозможности молчать, и неумения вовремя остановиться. чтобы в конце немного побыть таким, каким всегда был, не опасаясь худшего.
Безнадёжностью какой-то веет... тобы в конце немного побыть таким, каким всегда был, не опасаясь худшего.
Ты только будь, ладно? Только будь(с)