эй, парни, да у этого таракана люди в голове...
знаете, я чувствую себя свободным по отношению к своему прошлому и к тому, что утратил. я жажду сосредоточенности по отношению к замкнутому пространству – этого ясного и терпеливого горения. научиться держать свою жизнь в руках, как тесто, которое изо всех сил сжимают, прежде, чем посадить в печь, – и уподобиться людям, сумевшим провести всю жизнь среди женщин неземной красоты. то же и эти долгие ночи в поезде, когда можно разговаривать с самим собой, наедине строить планы и с восхитительным терпением возвращаться к уже обдуманному, останавливать свои мысли на ходу, затем снова гнать их вперед. разглядывать свою жизнь, как леденец, - прозрачный, лепить, оттачивать, наконец, любить ее так, как подыскивают окончательные слова, образ, фразу, заключительные, западающие в память, те, что мы уносим с собой и что будут отныне определять наш угол мировозрения. можно на том остановиться конечно, положить конец целому году мятежной, изнурительной жизни. я силюсь довести свое присутствие в себе самом до конца, сохранить его во всей моей многоликой жизни – даже ценой одиночества, неистерпимость, которого я узнал. главное – не поддаваться, не соглашаться, не предавать. все мое исступление помогает мне в этом, и в наивысшей точке его я обретаю любовь, а вместе с нею – неистовую страсть к жизни, которая составляет смысл моего существования.