эй, парни, да у этого таракана люди в голове...
они успели слишком много выпить и хотели есть. но дело было под рождество, и в зале не было мест. получив вежливый отказ, они не унялись. их выставили за дверь. они стали пинать ногами беременную хозяйку. тогда хозяин, тщедушный молодой парень, схватил ружье и выстрелил. пуля попала в правый висок. убитый лежал, повернув голову и прижавшись раной к земле. товарищ его, пьяный от вина и ужаса, начал плясать вокруг тела. ничем не примечательное происшествие, которое должно было завершиться заметкой в завтрашней газете. но пока что в этом отдаленном уголке квартала тусклый свет, льющийся на мостовую, грязную и осклизлую после недавнего дождя, несмолкающее шуршание мокрых шин, звонки проезжающих время от времени ярко освещенных трамваев придавали этой потусторонней сцене нечто тревожное: неотвязная сусальная картинка – этот квартал под вечер, когда улицы заполняются тенями, вернее, когда одна-единственная тень, безымянная, угадываемая по глухому шарканью и невнятному гулу голосов, возникает в кровавом свете красного аптечного фонаря...