довольно о дырах. молчание не обязательно временное затишье, которое так или иначе минует, оно может быть окончательным. однако фонари, оставленные без присмотра, не будут гореть вечно. чернота ничего не говорит о природе тишины, которую она сгущает. они могут вернуться, долгое время спустя, когда фонари погаснут, пребывать в постоянной готовности к следующей серии боли от новых раскатов грома...

---

интересно называть стихи количеством строк...

---

огни, парят в вышине, набухают, уменьшаются и гаснут, с шипением, напоминающим шипение кобры,
возможно, наступил момент бросить их на весы и покончить наконец с этим утомительным равновесием...

---

не думаю, что ремесло "историка" располагает к анализу. в нашей сфере мы имеем дело только с расчлененными чувствами, им даются родовые наименования – честолюбие или корысть. между тем, если бы я хоть немного знал самого себя, воспользоваться этим знанием мне следовало бы именно теперь. например, что-то новое появилось в моих руках – в том, как я, скажем, беру трубку или держу вилку. а может, сама вилка теперь как-то иначе дается в руки. утром в библиотеке, встретил приятеля. кисть его руки, словно червяк в моей ладони. я тотчас разжал пальцы, его рука вяло повисла вдоль тела. то же самое на улицах – множество непрестанных подозрительных звуков. стало быть, за последние недели произошла перемена. некая абстрактная перемена, ни с чем конкретным не связанная. все же я должен признать, мне несвойственны внезапные превращения. вот почему людям представляется, что я веду себя в жизни непоследовательно и противоречиво. к примеру, когда я сбежал из дома, в возрасте 16-ти лет, многие считали мой поступок блажью. с таким же успехом они могли бы толковать о блажи, когда после шестилетних скитаний я внезапно вернулся домой. я впился взглядом в маленькую кхмерскую статуэтку на зеленом коврике рядом с телефонным аппаратом. мне казалось, что я весь до краев налился топленым молоком. сосед окликнул меня. у него была черная с рыжеватым отливом сильно надушенная борода. при каждом движении его головы меня обдавало волной духов. тошнота подступила к горлу.
статуэтка вдруг показалась мне невероятно противной и глупой. она заполняла и морочила мне голову много лет – передо мной, раскинувшись с этакой небрежностью, маячит омерзительная вещь – тусклая и обширная.

---

---

взять хотя бы вот этот картонный футляр, в котором я держу машинные иглы. научиться бы изображать странным то, в чем ни малейшей странности нет. дневник тем и опасен: ты все преувеличиваешь и непрерывно насилуешь правду. с другой стороны, совершенно очевидно, что у меня в любую минуту – по отношению хотя бы к этому футляру или к любому другому предмету – может снова возникнуть позавчерашнее ощущение...

---

достаточно открыть, без дальнейшей помощи извне, облегчение, приносимое бегством от самого себя. подражать гусару, лезущему на стул, чтобы сподручнее было поправить перо на кивере, это самое малое, что он мог бы сделать. нет нужды думать, чтобы отчаяться. согласимся на однообразие, однообразие стимулирует.

---

мое существование – всего-навсего вопрос времени. полагаю, что в памяти моей были провалы,
терялись целые предложения...

---

Gab, Carl, Cass

---

без слов, без жестов, без гримас... его лицо не может гримасничать, заметить его, увидеть, вместе с порционным блюдом или независимо от него... лично я исключительно слезлив, я предпочел бы это утаить, на их месте я упустил бы эту деталь, дело в том, что у меня нет никаких отдушин, ни упомянутой выше, ни тех, менее благородных, как крепнуть и здороветь в таких случаях, и в чем тогда заключается вера?
дело ведь не в том, чтобы верить, главное – вовремя остановиться...

---

они говорят: если не белое, то, скорее всего, черное, – нельзя не признать, - методу не хватает утонченности, поскольку все промежуточные оттенки равновозможны.

сколько времени теряют они напрасно, твердя одно и то же, должны же они понимать, что несут чушь. нетрудно отвергнуть обвинения, если они удосужатся и найдут время задуматься над их бессмысленностью.

---

пусть мы утратили всякий стыд, но есть же еще глубины, в которые мы предпочитаем не погружаться. ограничимся семейным кругом, так надежнее. все мы знаем друг друга, сюрпризов не боимся, завещание давно вскрыли, никому - ничего. и все мы без исключения требуем к себе сочувствия, молим о помощи, непонятно зачем, хочется перестать плакать, - не получается. оглядеться бы, вытаращиться на мгновение и закрыться ото всех навсегда. во всяком случае, все предположения одинаково глупы, достаточно изречь их, чтобы сразу же пожалеть о сказанном.. знакомая боль, желание иного прошедшего, стоит узнать свое собственное...

---

я устал от дешевых цветов красноречия, позволю себе оказаться в числе не явившихся по вызову суда...
прекрасный образ... объемный... заслуживающий Пулитцеровской премии...

---

было время, когда я лез из кожи вон, в соответствии с инструкциями, пытаясь привести в порядок всю свою жизнь, ну, не всю, почти, к черту «почти» всю свою жизнь, до тех пор, пока мы с ней не встретились...
а теперь получается, я без нее жить не могу...

---

---

как хорошо все образуется, в конце концов, благодаря терпению и времени....
от меня никто никогда не страдал.. ничьих страданий не утолял, никто не утолит мои...

---

удивительно.

---

идет спектакль..
вы покупаете билет и ждете..
возможно, он бесплатный..
бесплатное представление...
вы занимаете место и ждете начала..
возможно, спектакль принудительный..
вы ждете, когда начнется принудительный спектакль..
для этого требуется время..
вы слышите голос, вероятно, это декламация,
такой спектакль,
кто-то декламирует избранные отрывки,
поэтический утренник...
или кто-то импровизирует,
пусть его едва слышно,
ведь это так важно для вас...
такой спектакль, уйти нельзя,
в другом месте может быть еще хуже...
лучше остаться здесь..
вы стараетесь быть разумным,
вы пришли слишком рано,
представление еще не началось,
он разминается, прочищает горло,
у себя в уборной, один,
возможно, режиссер,
он отдает последние распоряжения,
пока не поднялся занавес,
такой спектакль,
нельзя упустить..
в ожидании...
вы стараетесь быть разумным,
шепот,
возможно, это и не голос вовсе,
а воздух, поднимается, опускается,
в поисках выхода, не находит его..
такой спектакль..
вы не заметили, сгорая от нетерпения,
что ждете в одиночестве,
ждете в одиночестве такое событие...
в мятущемся воздухе, ждете начала,
появления еще кого-нибудь, кроме вас,
сил подняться, мужества уйти - нет,
вы стараетесь быть разумным,
возможно, вы слепой...
представление окончилось,
но где же тогда рука помощи,
или просто милосердия,
или просто нанятая...
потребуется немало времени,
чтобы взять вас за руку и увести прочь,
такой спектакль,
бесплатный,
ждете в одиночестве..
разочарованный..
слепой,
уставший...
неизвестно чего ждете,
еще кого-нибудь, кроме
или руки, которая протянется и уведет прочь,
куда-нибудь в другое место, где, возможно, еще хуже...

---

я не чувствую тесноты слов во рту, когда читаешь любимое стихотворение, если, случайно, любишь поэзию, под землей или в постели, для себя, - слова теснятся, где-то они конечно же есть, хотя и беззвучны...

---

не достаточно будет ничего не менять в устройстве предмета, оставив все так, как есть, оставив все так, как было, безо рта, открывающегося в том самом месте, где даже боль не смогла бы провести черту...