я понимаю вас. мне особенно понятен ваш выбор и противоречие между вашей готовностью умереть и отвращением при виде того, как умирают другие. значит, вы человек достойный.
это ставит вас в ряд тех, с кем можно, главное нужно говорить! и правда, как не впасть в отчаяние?
неоднократно судьба тех, кого любим, оказывалась под угрозой. болезнь, смерть, безумие, но оставались мы, и оставалось то, во что верили! множество раз ценности, которыми жили, оказывались на грани крушения. но никогда еще гибель не грозила одновременно и всем нашим близким, и всем нашим ценностям без исключения. никогда мы не были обречены на поголовное уничтожение.
вы говорите: "а как же быть? и что я могу?"
вы, конечно, еще не утратили веру в отдельную личность, потому что прекрасно чувствуете, сколько хорошего есть в тех, кто вас окружает, и в вас самом. но эти отдельные люди бессильны – и вы отчаиваетесь в обществе. учтите, однако, что вы уже порвали с этим обществом задолго до катастрофы, что вы и я знали, что это общество неизбежно придет к войне, что вы и я выступали против нее и, наконец, что мы чувствовали полную свою несовместимость с ним. с тех пор общество не изменилось. оно пришло к своему естественному концу. право, посмотрев на вещи беспристрастно, нынче у вас не больше поводов для отчаяния, нежели было в 1940-вых или в 1930-тых... когда людям нечего было есть.
да, в вас отчаяния ровно столько же. хотя, если подумать, у тех, кто воевал в 1914 г., было больше причин бояться, - люди хуже понимали, что происходит.
вы скажете: "какой мне прок знать, что в 1928 г. было столько же поводов для отчаяния, сколько в 1939-м?"
и будете правы. в 1928 г. отчаяние ваше не было беспросветным, так как вы родились позже, и об отчаянии этом услышали из книжек и телевизора, сами же его никогда не испытывали.
вы предъявили войну, как самый главный повод, чтобы отчаиться. и потому отчаяние ваше не было беспросветным. сегодня вы думаете, что ничего уже не способны предотвратить. зря.
прежде всего следует спросить вас, все ли вы сделали, чтобы предотвратить войну? если да, то война могла бы показаться вам неизбежной и вы могли бы рассудить, что тут уже ничего не поделаешь. но я уверен, что вы сделали не все, что никто из нас не сделал всего, что надо. предотвратить войну было не в ваших силах? нынешняя война, где бы она не была, не есть неизбежной.
достаточно было бы вовремя пересмотреть Версальский договор. и тогда может ничего бы не было.
еще можно отказаться от этих несправедливостей, вызвавших ответные несправедливости. вы полагаете, что ваша роль отдельного человека практически сводится к нулю. но возвращаясь к моему предыдущему рассуждению, она осталась такой же, какой была в 1928, 1931 г.г.
я знаю, что вы не слишком держитесь за понятие бесполезности. так как, вряд ли одобряете отказ от военной службы по религиозно-этическим соображениям. и не потому, что у вас не хватает смелости выступить в его защиту. просто вы не видите в отказе никакой пользы.
значит, некоторую долю полезности вы уже допускаете. у всякого человека есть более или менее широкая сфера влияния. этому способствуют и его недостатки, и его достоинства. как бы там ни было, влияние существует, и его можно незамедлительно использовать. никого не подстрекайте к бунту. надо беречь чужую кровь и свободу. вы можете убедить десять, двадцать, тридцать человек, что эта война не была неизбежной и не является таковой и поныне, что существуют средства прекратить ее, которые до сих пор еще не пущены в ход, что об этом надо говорить, когда можно – писать, если потребуется – крикнуть, пусть сорвав голосовые связки, но это стоит того, уж поверьте! слабые попытки что-то исправить гараздо сильнее бездействия. десять, двадцать, тридцать, которых вы убедите, в свою очередь скажут об этом десятку других, те передадут дальше. если им помешает лень, тем хуже, начните сначала с другими людьми. вот когда вы сделаете то, что должны сделать, тогда предавайтесь отчаянию сколько угодно. поймите, что можно отчаяться в смысле жизни, но не в ее отдельных проявлениях, можно отчаяться в существовании, потому что мы не имеем над ним власти, но не в истории, где отдельный человек может все. ведь на смерть нас сегодня посылают отдельные люди. почему же отдельным людям не постараться подарить миру мир? надо только чуточку постараться, найти в себе силы начать, не замахиваясь на что-то глобальное. поймите же, в войне участвует не только энтузиазм тех, кто ее приветствует, но и отчаяние тех, кто ненавидит ее всей душой...
а.с. посвящается.